Тексты песен, которые написала Амели для РоБЕР, с переводом

[Клевер]

Sorcière Скачать песню Sorcière, Transforme-moi en citrouille Après minuit, je m'enrage Je veux tuer mon amant Je suis en état de nuire Change mes ongles en velours Ou je lui arrache les yeux Emmène-moi loin d'ici Pour que je sauve sa vie Ah, ah, ah, ah, ah, ah ! Le désir Me donne envie de faire le mal L'amour m'est un crime Je n'ai pas Pas l'innocence Le plaisir Me donne envie d'aller plus loin L'amour m'est un crime Qui jamais Ne me pardonnera Sorcière Transforme-le en citrouille Cet amant si ravissant Après minuit, j'ai si faim J'ai trop envie de son sang Ma dentition me démange Quand je vois ce cou si blanc Derrière mon visage d'ange Un vampire d'au moins cent ans Ah, ah, ah, ah, ah, ah !	Колдунья Колдунья, Преврати меня в тыкву После полуночи я прихожу в бешенство Я хочу убить своего любовника Я хочу навредить Преврати мои ногти в бархат Или я выцарапаю ему глаза Уведи меня прочь отсюда Чтобы я спасла ему жизнь Ах, Ах, Ах, Ах, Ах, Ах, Желание Дает мне жажду творить зло Любовь для меня преступление У меня нет Нет невинности Наслаждение Дает мне желание зайти еще дальше Любовь для меня преступление Которое меня никогда  Никогда не простит Колдунья Преврати его в тыкву Этого прекрасного любовника После полуночи я так голодна Я очень жажду его крови У меня чешутся зубы Когда я вижу его белую шею И за моим ангельским лицом Вампир которому сто лет Ах, Ах, Ах, Ах, Ах, Ах,
À la guerre comme à la guerre Скачать песню Je pars à la guerre Dans mon armure Je pars à la guerre En tenue de combat Je n'aimerai pas Etre à ta place Tu crois me connaître Tu n'en reviendras pas Attends-toi à mourir A la guerre comme à la guerre Tous les coups sont permis Très cher! Tu ferais bien d'avoir peur A la guerre comme à la guerre Tous les coups sont permis Très cher! Quand mon épée plongera Dans ta poitrine ô mon amour Je pousserai un cri de joie J'attends ça ! Tu pars à la guerre Dans ton armure Tu pars à la guerre En tenue de combat Ta fière allure Me fait sourire Je sais que c'est toi Qui mordra la poussière {Refrain:} Attends-toi à mourir A la guerre comme à la guerre Tous les coups sont permis Très cher ! Tu ferais bien d'avoir peur A la guerre à la guerre Rendez-vous en enfer Très cher ! Quand tu me demanderas grâce A genoux, ô mon amour Je pousserai un cri de joie Tu verras	На войне как на войне Я ухожу на войну В своих доспехах Я ухожу на войну Снаряженная для боя Я не хотела бы Быть на твоем месте Ты думаешь, что знаешь меня Ты будешь очень удивлен Будь готов к смерти На войне как на войне Все удары разрешены Мой милый! Тебе не помешало бы бояться Все удары разрешены Мой милый! Когда моя шпага вонзится В твою грудь, о, моя любовь Я издам радостный крик Я жду этого! Ты уходишь на войну В своих доспехах Ты уходишь на войну Снаряженный для боя Твой гордый вид Вызывает у меня улыбку Я знаю что именно ты Потерпишь поражение Припев: Будь готов к смерти На войне как на войне Все удары разрешены Мой милый! Тебе не помешало бы бояться На войне как на войне до встречи в аду Мой милый! Когда ты попросишь моей пощады На коленях, любовь моя Я издам радостный крик Ты увидишь …
Celle qui tue Скачать песню Je suis l'idole Qui empêche de dormir Que prend la vie des hommes Et des femmes Sans un regard Je suis celle qui inspire l'amour Même sans t'aimer Même sans t'aimer Je te donnerai des plaisirs, des plaisirs Que tu n'as jamais connus, Des plaisirs sir forts Que tu en mourras, en tueras, Que tu me donneras Le sang dont j'ai soif La peau dont j'ai faim Tu me donneras Je suis celle qu'on tue Pour pouvoir dormir Je suis celle qui tue Pour donner la vie Je suis celle qui inspire l'amour Et si je t'aime Et si je t'aime Je te donnerai des plaisirs, des plaisirs Dont tu n'as pas idée, Des plaisirs si grands Que tu en mourras, en tueras, Que tu me donneras La mort dont j'ai soif L'enfer dont j'ai faim Tu me donneras Le sang dont j'ai soif La peau dont j'ai faim Tu me donneras Je suis l'idole Qui empêche de dormir Et si je t'aime, et si je t'aime Je t'aime, je t'aime	Та которая убивает Я идол Который мешает спать Который забирает жизни мужчин И женщин Даже не взглянув Я та, которая внушает любовь Даже не любя тебя Даже не любя тебя Я дам тебенаслаждения , наслаждения О которых ты не подозреваешь Такие сильные наслаждения Что ты умрешь от них, убьешь за них Что ты отдашь мне кровь Которую я жажду Кожу, которую я вожделею Ты отдашь мне Я та, которую убивают Чтобы смочь заснуть Я та, которая убивает Чтобы дать жизнь Я та, которая внушает любовь И если я люблю тебя И если я люблю тебя Я дам тебе наслаждения , наслаждения О которых ты  не подозреваешь Такие сильные наслаждения Что ты умрешь от них, убьешь за них Что ты отдашь мне Смерть, которую я жажду Ад, который я вожделею Ты отдашь мне кровь Которую я жажду Кожу, которую я вожделею Ты отдашь мне Я идол Который мешает спать И если я люблю тебя, и если я люблю тебя Я люблю тебя, я люблю тебя..
L'appel de la succube Скачать песню Toi Au fond de la nuit, tu ne dors Au fond de la nuit, tu t'agites et tu cries Au fond de la nuit, tu as peur Au fond de ton cœur, tu sais bien que c'est moi Qui t'appelle Qui te veux Qui te prends Qui t'adore Qui te hais Qui t'en veux Qui rouvre ta blessure Toi Il y a si longtemps, ton sang était le mien Il y a si longtemps, tu m'appartenais Pour l'éternité Il y a si longtemps, tu te donnais à moi Il y a si longtemps, tu disais m'aimer Pour l'éternité Toi Tu as porté mon deuil un temps Puis il a fallu que la vie continue Mais au fond de toi, tu as peur Car tu sais que tu ne m'as pas survécu Tu m'appelles Tu me veux Tu me prends Tu m'adores Tu me hais Tu m'en veux Tu rouvres ma blessure Toi Jusqu'à l'infini, ton sang sera le mien Jusqu'à l'infini, tu m'appartiendras Pour l'éternité Jusqu'à l'infini, je te boirai la vie Jusqu'à l'infini, je te posséderai Pour l'éternité Jusqu'à l'infini, je te boirai la vie Jusqu'à l'infini, je te posséderai Pour l'éternité	Зов суккуба Ты Под покровом ночи, ты не спишь Под покровом ночи, ты мечешься и кричишь Под покровом ночи, ты боишься В глубине сердца ты прекрасно знаешь, что это я Которая зовет тебя Которая хочет тебя Которая берет тебя Которая обожает тебя Которая ненавидит тебя Которая сердится на тебя Которая бередит твою старую рану Ты Так давно твоя кровь была моей Так давно ты принадлежал мне На веки вечные Так давно ты отдавал себя мне Так давно ты говорил, что любишь меня На веки вечные Ты Ты недолго носил по мне траур  Потом нужно было, чтобы жизнь продолжалась Но в глубине души ты боишься Так как знаешь, что не пережил меня Ты зовешь меня Ты хочешь меня Ты берешь меня Ты обожаешь меня Ты ненавидишь меня Ты сердишься на меня Ты бередишь мою старую рану Ты До бесконечности, твоя кровь станет моей До бесконечности ты принадлежишь мне На веки вечные До бесконечности я буду пить твою жизнь До бесконечности я буду обладать тобой На веки вечные До бесконечности я буду пить твою жизнь До бесконечности я буду обладать тобой На веки вечные
Nitroglycérine Скачать песню C'est un amour maudit C'est une erreur fatale Pour toi et moi Nitrate et Glycérine C'est un amour maudit Que nous ferons Que nous vivrons Dont nous crèverons Ce sera l'enfer, l'apocalypse Mords-moi la bouche Puisqu'il n'y a plus Rien d'autre à faire Puisqu'il faut bien Que l'explosion se passe Est-il plus grave nécessité? Je t'en prie, Prends ma tête entre tes mains Puisqu'il faut bien Que nitroglycérine ait lieu Il est déjà trop tard C'est une erreur fatale Pour toi et moi Au tout premier regard C'est un amour maudit Que nous faisons Que nous vivons Dont nous crevons C'est ça l'enfer, l'apocalypse Mords-moi la bouche Puisqu'il n'y a plus Rien d'autre à faire Puisqu'il faut bien Que l'explosion se passe Est-il plus grave nécessité? Je t'en prie, Prends ma tête entre tes mains Nitroglycérine-moi Ne me laisse pas mourir seule Serre mes poignets dans tes mains Ne te laisse pas mourir seul Je ne veux pas exploser sans toi, Mon amour. C'est un amour maudit C'est une erreur fatale Pour toi et moi Nous y laisserons la peau C'est un amour maudit Que nous ferons Que nous vivrons Dont nous crèverons Ce sera l'enfer, l'apocalypse Mords-moi la bouche Puisqu'il n'y a plus rien D'autre à faire Puisqu'il faut bien Que l'explosion se passe Est-il plus grave nécessité? Je t'en prie, Sois le nitrate cette nuit Fais de moi ta glycérine Ne me laisse pas crier seule Serre mes poignets dans tes mains Ne te laisse pas crier seul Je ne veux pas exploser sans toi, Mon amour.	Нитроглицерин Это проклятая любовь Это фатальная ошибка Для тебя и меня Нитрат и Глицерин Это проклятая любовь, Которой мы займемся, Которой мы будем жить, От которой мы сдохнем Это будет ад, апокалипсис Укуси мои губы Потому что нам больше нечем заняться Потому что всё-таки нужно, Чтобы произошел взрыв Есть ли ли что-нибудь  важнее этого? Пожалуйста Возьми мою голову в свои руки Потому что всё-таки нужно, Чтобы получился нитроглицерин Уже слишком поздно Это фатальная ошибка Для тебя и меня На первый взгляд Это проклятая любовь Которая нас поглощает Которой мы будем жить, От которой мы сдохнем Это и есть ад, апокалипсис Укуси мои губы Потому что нам  Больше нечем заняться Потому что всё-таки нужно,  Чтобы произошел взрыв Есть ли ли что-нибудь  важнее этого? Пожалуйста Возьми мою голову в свои руки Нитроглицеринь меня Не дай мне умереть одной Сожми мои пальчики в своей руке Не дай себе умирать одному Я не хочу взрываться без тебя Моя любовь  Это проклятая любовь Это фатальная ошибка Для тебя и меня Мы погибнем Это проклятая любовь Которая нас поглощает Чтобы мы жили Пока не сдохнем Это будет ад, апокалипсис Укуси мои губы Потому что нам больше нечем заняться Потому что всё-таки нужно,  Чтобы произошел взрыв Есть ли ли что-нибудь  важнее этого? Пожалуйста Будь нитратом этой ночью Сделай из меня свой глицерин Не оставляй меня кричать одну Сожми мои запястья в твоих руках Не дай себе кричать одному Я не хочу взрываться без тебя Моя любовь
Requiem pour une soeur perdue Скачать песню Quand tu es venue ce matin Ton sourire ne me plaisait pas Tu n'aurais pas dû, Amélie N'acheter qu'un billet d'avion Aller au Japon sans Robert Sans ta sœur, sans ma permission C'est hors de question, Amélie Tu n'iras nulle part sans moi Ah, ah, ah, ah, ah, ah, ah, Ah, ah, ah, ah, ah, ah, ah De toute façon, Amélie J'interdis les départs sans moi Tu reposeras bien gentille Immobile au pied de ta sœur Je n'aurai pas dû, Amélie Resserrer mes mains sur ton cou C'est une habitude délétère D'étrangler ceux que l'on préfère Ah, ah, ah, ah, ah, ah, ah, Ah, ah, ah, ah, ah, ah, ah Je t'inventerai une chanson Requiem pour une sœur perdue Je te fleurirai, Amélie De jonquilles et de chrysanthèmes Des camélias noirs, des lilas Sur la tombe d'Amélie Nothomb Je suis rassurée, Amélie Plus jamais tu ne t'en iras.	Реквием по потерянной сестре Когда ты пришла этим утром Твоя улыбка мне не понравилась Ты не должна была, Амели Покупать лишь один билет на самолет Ехать в Японию без Робер Без твоей сестры, без моего разрешения Об этом не может быть и речи, Амели Ты никуда не уедешь без меня Ах, Ах, Ах, Ах, Ах, Ах, Ах Ах, Ах, Ах, Ах, Ах, Ах, Ах В любом случае, Амели Я запрещаю выезды без меня Ты будешь славно покоиться Неподвижно у ног твоей сестры Я не должна была, Амели Сжимать свои руки на твоей шее Это вредная привычка Душить тех, кто тебе нравится Ах, Ах, Ах, Ах, Ах, Ах, Ах Ах, Ах, Ах, Ах, Ах, Ах, Ах Я сочиню тебе песню Реквием по потерянной сестре Я украшу тебя цветами, Амели Нарциссами и хризантемами Черными камелиями и сиренью На могиле Амели Нотомб Я теперь спокойна, Амели, Никогда больше ты не уедешь
Le chant des sirènes (co-écrit avec RoBERT) Скачать песню Dans les flots de nos larmes Où nous vivons en peine Âmes sœurs, âmes seules Nous sommes les sirènes Loin des rivages, des hommes L'eau salée nous enchaîne Entends-tu ma voix qui monte? Vers toi qui ne vois Que celles qui ont des jambes Entends-tu ma voix qui monte? Vers toi qui regardes A la place d'écouter Ne vois pas mes écailles de poisson Si jolies Mais qui ne te plaisent pas Écoute le chant des sirènes Écoute le chant des sirènes pour toi Écoute le chant des sirènes Écoute le chant des sirènes C'est ma voix Entends-tu les jambes de ma voix Qui courent vers toi Et se nouent autour de toi? Entends-tu les jambes de ma voix Qui dansent pour toi Et te garde au creux de moi? Ressens-tu l'étreinte de ma voix Longue voix vêtue de bas de soie?	Песнь сирен (соавторство с Робер) В потоках наших слез Где мы живем в горести Родственные души, одинокие души Мы сирены Далеки от берегов, от людей Соленая вода нас удерживает Ты слышишь, как доносится мой голос? До тебя, которая видит Лишь тех, у кого есть ноги Ты слышишь, как доносится мой голос? До тебя, которая смотрит Вместо того чтобы слушать Не смотри на мою рыбью чешую Такую прекрасную Но она тебе не нравится Послушай песнь сирен Послушай песнь сирен для тебя Послушай песнь сирен Послушай песнь сирен Это мой голос Слышишь ли ты, что у моего голоса есть ноги Которые бегут за тобой И завязываются вокруг тебя? Слышишь ли ты, что у моего голоса есть ноги Которые танцуют для тебя И защищают тебя в моей впадине? Чувствуешь ли ты объятия моего голоса Долгого голоса одетого в шелковые чулки?

Перевела Виолетта Лахова

---

"Моя чёрная сказка"

[Клевер]

- В "Синей Бороде" вы взяли известнейшую сказку и сделали из нее роман. Нечто напоминающее эту операцию сделала в 1979 году английская писательница Анжела Картер, которая в книге "Кровавая комната" переписала некоторые самые знаменитые сказки, подчеркивая самые их ужасные стороны. Почему такой выбор?
- Сказки - часть нашей культуры, их знают все, это их огромное преимущество. Даже моя культура начала формироваться благодаря сказкам: мне было три года, когда мама начала читать их мне, не пропуская ни одной. И сказка о синей бороде всегда была моей любимой, хотя я не знаю, почему: может быть, из-за всех этих ужасных образов, таких как окровавленный ключ, она была особенно ужасающей, и потому безумно меня очаровала. В 13 лет я прочитала версию Шарля Перро и была возмущена: мне казалось, что наказание, которому подверг автор своего персонажа, было совершенно несправедливым. Я в те годы была уверена, что Синяя Борода был прав, и что я на его месте, возможно, также убила всех этих женщин. С годами я стала спокойнее, вместо того, чтобы убить, я бы теперь от них отреклась. Меня раздражает в них то, что они абсолютные дуры. Они не только по глупости нарушили приказ, но и попав в западню, даже не смогли этого понять самостоятельно. В общем, я хотела рассказать эту очаровательную историю справедливо по отношению к ее главному герою. Он монстр, да, но он также симпатичен. Он очарователен, эту его сторону сказка Перро не показала, но если б он не был таким, то все эти женщины не попали бы в его ловушку.
- Ваш Синяя Борода и правда симпатичный, соблазнительный, он завоевывает. Но в длинных диалогах с Сатурниной он в результате оказывается более слабым. Он соблазнил Сатурнину, это верно, но в то же время именно она держит поводья в их странных отношениях. Вы хотели показать таким образом переворот женских и мужских ролей?
- К сожалению, да. Я говорю "К сожалению", потому что если если мне пришлось сделать операцию такого рода в литературном плане, нужно, чтобы победило эротическое счастье.
- То есть, все жили бы долго и счастливо.
- Как в сказке, вот именно.
Центральная тема - также тема тайны. И сегодня секреты, из-за скандальной прессы, а так же из-за интернета и социальных сетей, все труднее скрывать. Это не первый раз, когда вы подходите к экстремально актуальной теме в эру оцифровки любым способом: например, в "Кодексе принца" вы говорили о смене идентичности.
- И это парадоксально, потому что это правда, что я говорю об очень актуальных темах, но я сама - наименее актуальный человек в мире! Не только у меня нет компьютера, но я даже не знаю, как он функционирует, не знаю как использовать интернет. Я понимаю, что это вина моей полной неспособности к технологиям, но я не доверяю интернету. Конечно, я знаю, что это полезнейший инструмент, особенно в недемократических странах, таких как Китай, где он служит главным двигателем свободы. Но меня он пугает, потому что это как не иметь право на секреты. И, возможно, вопрос таков: как цивилизовать интернет?
- Но как вам удалось жить и работать в Японии, если вы настолько не разбираетесь в технологиях?
- Это был 1990, и тогда это было еще возможно. Но в "Страхе и трепете", романе о моем ужасном опыте в Токио, я не рассказала одну вещь: когда в офисе меня заставили использовать японский процессор Ворд, невероятно, но я оказалась способна это сделать, даже не имея понятия, как он функционирует. Но в этой книге я хотела рассказать только катастрофы, а не победы.
- Il Giornale, газета, принадлежащая семье Берлускони, опубликовала рецензию, в которой персонаж Синяя Борода сравнивался с самим Сильвио Берлускони. Как вы отреагировали?
- Я не знала, что это его газета! Теперь, узнав это, я спокойна: это может значить, что, с точки зрения журналиста, это комплимент.
- Но Синяя Борода - это немного метафора власти.
- Это правда. Он богат, происходит из древнего аристократического рода, и к тому же владеет особняком в Париже: поверьте мне, я вам говорю, что каждый, кто искал жилье в Париже, знает, что это бесценное богатство. Но также верно и то, что Синяя Борода не купил на одной бутылки шампанского в своей жизни. Сатурнина понимает, что её сосед имеет огромную власть, но что он нуждается в ком-то, кто покажет, как этой властью пользоваться.
- На обложке итальянского издания "Синей бороды" изображен большой желтый квадрат на черном фоне.
Цвет, который ассоциируется с хорошо известным жанром литературы (в итальянском языке слово "желтый" означает так же "детектив" - прим. пер.). Вам интересен жанр саспенс, мистика, даже в более метафизическом смысле?
- Я думаю, что желтый цвет означает полицейскую литературу только в Италии. Не отвергаю эту интерпретацию, в моей книге и правда есть трупы, и в конце их находят. Но я верю, что если существует современная тенденция в романе, то это падение всех границ между жанрами. Можно писать хоррор и историю любви одновременно, и самые прекрасные романы - это те, которые можно читать и перечитывать в любом возрасте, находя каждый раз новый смысл, именно из-за этой особой, великой свободы, которая создает великую литературу.
- Желтый - это так же цвет золота, которое играет в романе особую роль, символизируя связь между религией (этот цвет чаще всех присутствует в Библии), алхимией и пузырьками шампанского.
- Это началось, когда мне было 18 лет. В то время я написала "Метафизику цветов", подписав ее Амели Казус Белли, но мой французский издатель отказался публиковать меня под этим псевдонимом, утверждая, что публика еще недостаточно созрела. В то время, в любом случае, я решила, что желтый - это цвет метафизический в полном смысле слова. И еще потому что я начала интересоваться алхимией, а она экстраординарна, потому что это философское исследование, скрытое под маской абсолютной конкретности. Это настолько безумно, что я влюбилась в алхимию. Я и сама ставила на себе алхимический опыт: я пыталась превратиться из свинца в золото. И для этого превращения я пила шампанское в промышленных масштабах.
- В романе центральную роль играет всё то, что касается тела. Еда, которая его питает, одежда, в которую оно одето, дом, который его приютил.
- Мне понравилась идея писать учебник по соблазнению для мужчин. Научить их готовить, дарить шампанское и шить. Да-да, шить. Среди разных категорий мужчин именно таким мне кажется совершенный мужчина. Потому что я знала много элегантных мужчин, которые готовят, умеют ухаживать. Умеющих шить - ни одного.
- Каждый год вы публикуете роман, отобранный из всех, что вы постоянно пишете. Вы не чувствуете себя рабыней этой плодовитости, никогда не мечтаете сделать паузу?
- До сих пор я могла избегать этой опасности. Это правда, я пишу всегда и пишу очень много. Но я ничего не должна издательству, просто за двадцать лет я, слава Богу, всегда могла что-то писать. У меня никогда не было блока, и я искренне надеюсь, что никогда и не будет.
- Среди ваших романов есть целое направление с автобиографическим сюжетом, которое, к этому моменту, закончено романом "Токийская невеста", опубликованным в 2008. Вы еще чувствуете потребность говорить о себе?
- Да. Не случайно моя последняя книга автобиографична.
- В "Катилинариях", вышедших в 2002, рассказывается история соседства, ужасная и гротескная. Вас на нее вдохновил кто-то, кого вы знали в реальности?
- Нет, но, как и все, я прожила эту ежедневную трагедию - иметь соседей. Все соседи чудовищны, отвратительны, и я попыталась представить самого отвратительного из всех. Но персонаж, которого я придумала, отвратителен настолько, что в конце концов я в каком-то смысле его полюбила. А с ним и его жену: это женщина настолько пугающая, что ей даже удается вызвать нежность.
- В "Гигиене убийцы", вашей первой книге, вы даже изобрели новый вид рака.
- Для главного героя, ужасного нобелевского лауреата Претекстата Таха, я хотела опухоль, не существующую в реальности, и поэтому я придумала что у него опухоль хрящей. И дала ей немецкое название, потому что в моей голове все самые ужасные и необычные болезни названы по-немецки. Забавно, что многие читатели показали книгу своим врачам, и в некоторых случаях бывало, что им подтвердили существование этого вымышленного рака.
- Насколько полезно читать, чтобы стать писателем? И насколько высок риск имитировать тех, кого читаешь?
- Читать - это самое важное, особенно для того, чтобы избежать впадения в имитацию. Потому что никто так часто не имитирует, как тот, кто не знает, как это делать. Единственное, что я запрещаю себе когда пишу, это слушать музыку: музыка имеет опасное и сильное влияние, особенно когда она гениальна. Потому что начинает казаться, что то, что ты пишешь, настолько же прекрасно.
- Это правда. что писательство происходит из страдания?
- Это сложный вопрос. Мне нравится говорить об алхимии страдания, потому что речь не только о нем, есть также радость, и другие непонятные вещи. Важно чтобы страдание не выводилось в форме страдания, но служило для того, чтобы говорить о другом. В точности как и алхимия.

La Repubblica (Ed. Firenze) 12/04/2013
Перевод с итальянского мой. Перевожу как умею.

---

Балет "Пассажир" по "Косметике врага"

[Клевер]

---

Встреча Амели Нотомб и Нишио-сан

[Клевер]

Перевод мой. Перевожу как умею.

---

Мост Жюльетт

[Клевер]

Внезапно нашла еще одну песню, слова которой писала Амели Нотомб.

По улице Святых Отцов до самой Сены,
Идти через мост Карусель значит сделать крюк.
У меня встреча с моей любовью в Квадратном дворе
Через две минуты. Надо бежать
Вдоль набережной Малаке до моста Искусств.
За две минуты не успеть. Я опоздаю.
Жюльетт — дива, Жюльетт не станет ждать.
В Париже не хватает моста. Косого моста,
Что связал бы Квадратный двор с улицей Святых Отцов.
Какого чёрта выдумали Сену,
Если не для того, чтобы она текла под мостами?
В Париже не хватает моста, моста Жюльетт,
Что связал бы Квадратный двор с улицей Святых Отцов.

Жюльетт — дива, Жюльетт не станет ждать.
У меня нет времени ни думать, ни бежать.
С пристани Святых Отцов я бросаюсь в Сену,
Я плыву в направлении Квадратного двора.
Переправиться через реку вплавь в моём возрасте —
Пустяк: любовь трудится за меня.
Я создаю новый мост Парижа, мост Жюльетт.
Этот мост — моё тело, моя вера, моя любовь.
Увы, я плыву наискосок, против течения,
Почему Лувр так далеко?
Река против меня, я упорствую,
Плыви быстрее, бедное тело, берегись опозданий!
Жюльетт — дива, Жюльетт не станет ждать.

Я люблю Жюльетт безумной любовью с той поры,
Как научился плавать.
Я плыву и Лувр всё дальше от меня.
Я безумно плыву, и вода уносит меня
Всё дальше от того, что мне важно. Я опоздаю.
Жюльетт не станет ждать, Жюльетт — дива.
Я упущу любовь, я упущу всю свою жизнь
Из-за того, что в Париже не хватало моста,
Что связал бы меня с моей любовью — моста Жюльетт.
Сена победила мою силу и мою любовь,
И она теперь не Сена, а Ахерон, Стикс.
Всем телом я плыву в направлении Ада,
Потому что Ад наполнен теми, кто опоздал.
Смерть — дива, смерть не станет ждать.
Перевод atch-ramirez
Отсюда fr.lyrsense.com/juliette_greco/le_pont_juliette
Там можно и прослушать песню, вставить сюда не смогла

---

Матье Саладен

[Клевер]

Матье Саладен - тот самый, из "Словаря имен собственных", муж певицы Робер, выпустил свой альбом. Вот одна из композиций - та, в которой он говорит о себе как о персонаже романа... потому что он ведь и есть персонаж романа. В клипе можно посмотреть на него, в остальном клип неинтересный. Перевод текста мой. Перевожу как умею.

клип

Меня зовут Матье Саладен.
Второстепенный персонаж романа, оставшийся не у дел.
Мой автор занят приключениями других героев, а не моими.
Я знаю не особенно много новостей о ней. Но, судя по виду, у нее все хорошо, ее книги пользуются успехом.
Мне немного скучно. Я хотел бы, чтобы она вернулась к моей истории, я уверен, что она рассказала не всё, или мне хотелось бы в это верить.
Но ладно, я всего лишь такой же персонаж, как остальные.

Я совершу путешествие "в сторону Свана", самое модное место, посмотрю, как заблуждаются очаровательные такие как я.
Я хотел бы встать в угол и смотреть на проходящих героев.
Великих персонажей, оставивших след в литературе, в проходящих узнаешь сразу. Обычно им это известно. Они дефилируют залихватски, уверенные, что все их узнают, они не поняли, что каждый представляет их внешность по-своему, или они привторяются такими, гордые своим рангом.

Забавно, я представлял Анну Каренину более высокой, и "Мастера" Булгакова менее красивым. А Джен Эйр я сразу узнал. По платью, конечно.
Здесь персонажи не обращают на меня внимания, это нормально, я существовал примерно на сорока страницах, не больше. Но я все-таки стал частью семьи, это правило, для персонажей романов есть только одна категория. К великому огорчению некоторых.

Здесь трудно подружиться с теми, кто не принимал участие в наших приключениях. Я думаю, это эго, или фрустрация из-за выхода в отставку, потому что актуальными остались немногие. Вернее, те, кого ждет продолжение. Большинство потеряли своего автора, умершего, или, еще хуже, автор оставил их ради новых персонажей, более интересных. Это мой случай.

Я не сержусь. Но мне скучно. Рассказ о моих приключениях не был особенно длинным, чтобы заполнить мою повседневную жизнь молодого безработного с воображением, к тому же, всегда есть надежда обратить интерес автора на моего персонажа снова, вернуться на страницы. Но здесь у меня нет никакого влияния.

Думаю, мне лучше остаться среди моих славных воспоминаний. Моменты, когда я чувствовал, как глаза читателей скользят по моим приключениям, возбуждение, с которым они перелистывали страницы, жаждущие узнать продолжение моей истории. Время от времени я чувствую, что кто-то обо мне читает, следует за мной. Новый заблудившийся читатель, или вновь перечитывающий. Но ничего похожего на ажиотаж в момент выхода книги.

В глубине души я признателен моему автору, но я ностальгирую по тому, чем я был для нее, как и в реальной жизни все-таки... Конец.

---

В 12 лет, в воде, я встретилась со злом

[Клевер]

Правда ли, что вы работаете с четырёх до восьми утра?
В последнее время стало хуже: начались проблемы со сном, поэтому с трёх до семи.
Пишете здесь?
Нет, это мой стол для писем. Я пишу дома.
Почему в точности четыре часа?
Это именно то, что лучше всего получается, когда я только проснулась. При физическом неудобстве меняется душевное состояние; это продуктивно.
Но вы хорошо отдыхаете?
Я пробовала, но это было совсем не то, что мне нужно. Чем сильнее я устаю, тем я сильнее и быстрее.
Если бы вы были музыкой?
Это был бы электронный ритм, недолгий звук японской народной музыки.
Жизнь в рассинхроне со всем остальным миром.
Я недавно побывала в Японии (место первых пяти лет её жизни, первой работы, первой любви – прим.изд.) и подумала, что, возможно, никогда не покидала её.
Когда вы начали писать?
Я поняла в молодости, что не способна использовать своё тело: хотелось бы, но не получается. Мне нравилось танцевать, но я не попадала в ритм. Я нахожу ритм только когда пишу.
В ваших книгах все или прекрасны, или уродливы.
Я склонна к крайностям, еще с тех пор, когда в юности страдала от анорексии. Я перестала есть, чтобы составить компанию своей сестре. Было время, когда я весила 32 килограмма.
Каково ваше понимание нормальности?
Когда я иду по улице и смотрю на других, я не вижу нормальных.
Ваши мрачные истории читают люди всех возрастов по всему миру. Вы не считаете свои фантазии опасными?
В течение двадцати лет я поддерживала корреспонденцию примерно с двумя тысячами читателей. Пятеро были самоубийцами. Наша переписка была довольно интенсивной, и я ощущала вину.
Когда вы поняли разницу между добром и злом?
В двенадцать, когда в воде на меня напали четверо мужчин. Всё изменилось после этого сексуального насилия.
Часто вы связываете красоту со злом.
Такое случается, правда? Возможно, быть красивым трудно.
Ваш смысл жизни, в четырёх словах.
Любовь, звук, наслаждение, свобода.
В ваших романах чувствуется некоторая принуждённость.
Сейчас с этим получше, но потребовалось много времени, чтобы перестать всё контролировать.
Спать утром и наслаждаться жизнью?
Я это планировала, в сентябре 1997, воскресным утром. Всё обернулось катастрофой: через полчаса мне стало плохо, я затосковала.
Почему вы почти не упоминаете о сексе?
Читая сцены секса, я часто задаюсь вопросом: это что, кулинарный рецепт? Лучше не говорить о таком. Но это не значит, что у меня с этим проблемы…
Что для вас невыносимо?
Рот карпа и перламутровые пуговицы.
Кто из родителей был для вас примером?
Мой отец, потому что для него внешность была не важна. Моя мать считала меня умной, но не могла скрыть разочарования из-за того, что я не была красивой.
В «Словаре имён собственных» мать не может видеть, как ест её дочь-анорексичка.
Мне это знакомо. Когда я снова начала есть, мама кричала мне: «Раньше ты не ела ничего, а сейчас – слишком много, это отвратительно». Рядом с ней я всегда чувствовала себя неправой.
Помните точно, когда это началось?
В девять лет. Я сказала ей, что люблю её безумно, просила о взаимности: она ведь была моей матерью. На что она ответила: «Если ты хочешь быть любимой с такой силой, ты должна меня соблазнить». Как мне было это сделать?
Может, писать? Вы преодолели проблему?
Впервые, когда в меня влюбился мужчина, хотя и без взаимности: она узнала, что я могу соблазнять, и всё закончилось.
Как вы соблазняете?
Понятия не имею.
В ваших произведениях очень много конфронтаций, никаких пауз, никакого отдыха: можно сказать, что это сексуально.
Секрет в том, чтобы найти идеальное звучание. Голоса, языка, музыки. Разве есть кто-то сексуальнее, чем певец?
Художник?
Только если их искусство неопределенно: по произведению не должно быть понятно, кто его создал – мужчина или женщина.
Вы говорили, что еда «снижает» мысли.
Голод помогает при поисках звука. Я остаюсь голодной до самого вечера и ем один раз в день.
Чувство принуждения слегка связано с пытками.
Мне нравится доходить до того предела, после которого всё становится невыносимым. Так же и в любви.
Вы считаете, так эротичнее?
Самая эротичная книга из когда-либо написанных – которую Кокто назвал «оргией невинности» и которую отверг Саркози (и это два доказательства её великолепия) – это «Принцесса Клевская». Любящая и любимая, главная героиня решила не дать волю низменным проявлениям любви, чтобы сохранить её в себе. В конце она умирает: я ее понимаю.
Что вас соблазняет?
Чувство удовольствия, пусть даже просто от плитки шоколада. Или торт Сент-Оноре из «Ангелины» в Париже.
Вы говорили о диктатуре тела, что это значит для вас?
Я себе не нравлюсь, но чувствую необходимость себя соблазнять: жизнь с телом это равновесие, построенное на терроре.
Ваш день очень длинный. Бывают ли моменты, в которые вы теряетесь?
На вечеринках: сижу в углу, молчу. Не понимаю, как кому-то это может нравиться.
Вы всегда одеты в чёрное?
Единственный цвет, кроме этого, который подходит мне, это цвет губной помады.
«В косметике врага» рассказывается о внутреннем враге, который приводит главного героя к смерти. Это вам знакомо?
Конечно: внутренний голос часто твердит мне, что я отвратительна и не должна жить. Этому я обязана проблемам в отношениях. Люди не понимают, что быть со мной означает быть втроём. Когда он проявляет себя, происходит нечто ужасное.
Это часто случается?
Каждые пять лет, можно сказать.
Просто не слушайте его.
Но я с ним согласна.
Кто-нибудь впадает в такие же крайности?
Моя бельгийская бабушка, прекрасная и злая. Она собирала кошек соседей, чтобы убить их. Я впервые увидела её в семнадцать, и она сказала: «надеюсь, ты настолько же умна, насколько уродлива». Она всегда говорила что-то подобное.
Красота проходит, а ум нет.
Я потеряла большую часть интеллекта в тот день на море (после сексуального насилия - прим.пер.). Все цифры, с которыми раньше прекрасно справлялась. Когда я вышла из воды, была больше не в состоянии делать расчёты: ум так же хрупок, как и красота.
Вы сказали: «Всё что угодно, только не замужество». Согласны с этим сегодня?
Жить в ожидании мужчины, чтобы реализовать себя – это мазохизм
Вы по-прежнему считаете себя некрасивой, из-за чего?
Это не моя вина, меня в этом убедили, я так чувствую. Когда я наконец-то кого-то соблазнила, мне был 21 год: слишком поздно.
Женщины всегда побеждают в ваших книгах. Это месть?
Быть женщиной очень трудно, к сожалению, даже сейчас.
Вы делаете всё, что хотите.
Да, но все постоянно спрашивают, почему у меня нет детей. С мужчиной такого не бывает.
В «Гигиене убийцы», вашей первой книге, главный герой – мужчина, и он умный.
Могу поклясться: это я!
Но он толстый.
Поверьте, однажды достигнув веса в 32 килограмма, вы потом всегда будете чувствовать себя толстым.

Vanity Fair 16/05/2012, p.144-145
Перевод с итальянского Анастасии Поцукайло

---

Амели Нотомб "Я влюблена в Синюю Бороду"

[Клевер]

Одетая исключительно в чёрное, без намёка на макияж, в окружении писем от армии своих читателей, сопровождающих каждое её публичное появление (и часто одетых, как она), Амели Нотомб сидит в небольшом офисе, который французское издательство, «Альбин Мишель», предоставило ей в своей штаб-квартире на Монпарнассе. В Италии она для того, чтобы закончить свой двадцать первый по счёту роман «Синяя борода», в котором по-новому рассказывается знаменитая сказка Шарля Перро. Разумеется, с точки зрения злодея. Этот злодей, по сюжету романа, знатный испанец в поисках арендатора, с которым он мог бы делить дом в седьмом округе Парижа. Постоялицей становится молодая бельгийка Сатурнина, которая за 500 евро в месяц получает роскошную комнату площадью 40 квадратных метров и возможность пользоваться всеми апартаментами, кроме одной тёмной комнаты, доступной только хозяину дома.
Почему вы решили переписать «Синюю бороду»? Чего не доставало сказке Перро?
Это всегда была моя любимая история, с тех самых пор, как я в три года впервые услышала её от матери. В тринадцать лет я поняла, что Перро, при всей своей гениальности, был несправедлив к герою. Для меня Синяя борода не серийный убийца женщин, а влюблённый человек, которому хочется поделиться своими секретами, который уважает любимую женщину, который просит её доверия и дарит своё.
Перро уделял большое внимание пагубному любопытству женщин.
Я с ним не согласна. Мы с моими читателями видим, что многим свойственно пагубное любопытство, но мужчинам не меньше, чем женщинам.
Из-за медиа, любое событие сейчас становится публичным. Секреты больше не в моде.
И это меня очаровывает. Мы живём в эпоху, которая сговорилась против секретов, у нас больше нет на них права. Кроме того, искренность в любви и считается самым важным. Но для меня это подростковые иллюзии, в которые сложно продолжать верить после пятнадцати. Любить другого значит уважать его секреты.
Синяя Борода Перро зашёл очень далеко. Он убил жён, которые не подчинились запрету и вошли в его комнату.
Конечно, это уже крайность. В наказание эти женщины заслуживали, конечно, не смерти, но развода, изгнания. Если бы мой любимый человек не уважал мои секреты, это бы означало разрыв.
Тем не менее, Сатурнина любит его, однако, со своей стороны наказывает за совершённые преступления.
Она убивает его из-за эротического желания. Это ее первая любовь, а убить другого, метафорически, в любви необходимо, особенно, если это первая любовь, потому что власть, которую любимый человек имеет над нами, слишком сильная, почти невыносимая.
Ваш Синяя борода испанец. Почему?
Не знаю, как воспримут это испанцы, но для меня было очевидно, что именно так и должно быть. Перро, вероятно, вдохновлялся Генрихом VIII, отвратительным, вульгарным персонажем, который внушает мне страх. Моя идея была в том, чтобы полюбить Синюю бороду стало возможно, в то время как полюбить Генриха VIII совершенно невеоятно. Сделать Синюю бороду испанцем показалось мне самым лёгким способом отойти от образа Гнриха VIII. К тому же, его склонность к крайностям в любви соответствует идее драматической любви, которая, как считается, свойственна испанцам.
Как и большинство ваших книг, этот роман состоит преимущественно из диалогов.
Это старая привычка. Я всегда думаю в формате диалога, просто не могу иначе, в моей голове разговаривают два голоса. Это форма столкновения, конфликта, и поэтому любовной истории. Кроме того, до XVIII в Европе существовало четыре, а не три литературных жанра. Четвёртым был диалог, чему есть множество иллюстраций от Платона до Дидро. Потом он исчез, перешёл в театр, что меня очень расстраивает, потому что произнесённый диалог и написанный это совсем не одно и то же.
В романе важное значение имеют цвета.
Это моя давняя страсть, однако впервые это проявляется в романе. В восемнадцать лет я написала «Метафизику цветов», подписанную именем Амели Касус Белли, которую никто никогда не видел. Интересно, не является ли это результатом моего японского происхождения: на моём родном языке, слово, обозначающее цвет, может также означать и любовь. Я нахожу это великолепным, потому что, действительно, когда ты влюбляешься в кого-то, ты как будто растворяешься в его цвете.
Тем не менее, вы всегда одеты в чёрное.
Я стираю дома. У меня всё чёрное, даже бельё, это сильно упрощает дело. И к тому же, не все цвета хорошо сочетаются с макияжем. Мой любимый цвет это жёлтый, цвет золота. К сожалению, он мне совершенно не идёт.
Другая ваша страсть это имена собственные. Настоящее имя Синей Бороды Элемирио, главную героиню зовут Сатурнина, а её предшественниц звали Эмелина, Прозерпина, Альбумина, Дигиталина, Теребентина, Мелузина…
Я великая читательница словарей и энциклопедий, я решила, что раз уж я пишу о выдающихся персонажах, у них должны быть соответствующие имена. Сатурнина подходит для алхимического романа на тему превращения металла в золото.
В «Синей бороде» есть также стремление к мистицизму, к аскетизму как необходимой практике в любой дисциплине.
Семья Нотомб это, в основном, бельгийские католики, они основали правую католическую партию. Я не католичка, но меня влечёт к мистицизму, в частности, к христианскому. Ведь каждая великая любовь это мистический опыт.
Другая примечательная черта ваших книг это то, какую большую роль играет в них еда, при том, что сами вы прошли через анорексию.
Да, это история о мужчине, влюбившегося в женщину, которая его совершенно не любит. Чтобы завоевать её, он угощает её дорогим шампанским и готовит изысканные блюда. Шампанское это моя страсть, связанная, к тому же с золотом: это золото, которое можно пить. Алхимики в буквальном смысле верили, что если пить очень много шампанского, то превратишься в золото. Однако пить в одиночестве невыносимо. Это важная причина не жить одному.
Это ваша двадцать первая книга. Вы публикуете по одной в год, хотя пишете по крайней мере три. Что насчёт остальных?
На самом деле это уже семьдесят шестая. Остальные хранятся в обувных коробках у меня дома в Брюсселе. Не думаю, что когда-нибудь передумаю и опубликую их, меня они устраивают такие, как есть, в своих коробках. Мой дом грабили два раза, но их воры не тронули. Никто их не читал, даже издатель. Это мой секрет, моя тёмная комната, которой не суждено увидеть света.
Вы всегда встаёте рано, чтобы писать?
Да, я пишу с трёх до семи, как будто пытаюсь жить в японском часовом поясе. После полудня я никогда не пишу: у меня жизнь, любовь.
Вы по-прежнему пишете от руки?
Да, для меня писать значит жить и это деятельность, которая обязательно должна пройти через руку. Я не презираю технологии, но они меня раздражают. Во всём остальном так же: я не пользуюсь ни компьютером, ни сотовым. Пробовала печатать на машинке, но всё равно, написанное не от руки, как будто не исходит из сердца.
Вы когда-нибудь черпали вдохновение из писем, которые получаете?
Те, кто мне пишут, говорят, прежде всего, о моих книгах. Иногда рассказывают о личном, но я никогда этим не пользуюсь, это был бы вуайеризм. Кроме того, мне это не нужно: я не страдаю недостатком вдохновения. Не знаю, откуда оно приходит. Но думаю, секрет в том, чтобы никогда не останавливаться. Я пишу каждый день, и всегда заканчиваю роман, даже если болею. Это всё равно, что не позволять ране затянуться.
Вы верны своим издателям: «Альбин Мишель» во Франции и «Воланд» в Италии.
Разве история любви прекрасна потому, что закончилась? «Альбин Мишель» много делает для меня, издаёт в прекрасном качестве, но без аристократизма. «Воланд» тоже идеален: небольшое издательство с высоким уровнем профессионализма, где с человеком связываются напрямую. К тому же, однажды мне отказали: я отправила свой первый роман «Гигиена убийцы» в «Галлимар» и Филиппу Соллерсу. Думаю, что они были правы: я не писательница для Галлимара. Сейчас это кажется забавным, потому что я получала множество предложений сменить издательство. Я позволяю приглашать меня в дорогие рестораны, позволяю им говорить, а потом отвечаю: нет, это меня не интересует.
То же происходит и в Италии?
Конечно. В Альбин Мишель не очень этим довольны. Они предпочли бы, чтобы я работала с «Mondadori», «Feltrinelli» , с крупными издателями, но я всегда отвечаю: вам нравится, что я верна вам? Тогда вы должны позволить мне быть верной «Воланду». Из 43 моих издательств это – самое любимое. С Даниэлой Ди Сора, редакционным директором, нас связывает давняя дружба. Мы всегда идём друг другу навстречу.
Сorriere della sera, La Lettura, 17/02/2013, p.12-13
Перевод с итальянского Анастасии Поцукайло

---

Интервью Стефани Оше (Stéphanie Hochet)

[Клевер]

Амели Нотомб сделала из вас (оставив достаточно зацепок, чтобы вас узнали) персонаж своего романа "Петронилла". Вы об этом знали?

Да, конечно.

Романтическая часть вытесняет реальную в рассказе? Некоторые сцены, например, где героиня писает между машин, могли бы вам не понравиться.

Цель писателя - выбрать среди тех или других деталей, взять одни факты и опустить другие, обратить внимание на какие-то события и рассмотреть другие более кратко. Так Амели создала этот роман. Здесь нет выбора между реальностью и вымыслом, смысл в том, чтобы сделать литературного персонажа правдоподобным. Это превосходит вопрос правды и вымысла.

Вот вы и литературный персонаж. Какое впечатление это на вас произвело?

Это странное чувство, очень близкое к фрейдовскому зловещему. И к нему прибавляется значительная доля гордости. Тем не менее я считаю, что Петронилла в тексте стала самостоятельным персонажем, независимым от прототипа.

Матье Саладен, предыдущий персонаж Амели Нотомб в "Словаре имен собственных", записал диск, где говорит об этом с ностальгией. Другие, подобно Chloé Delaume, создали из этого свои собственные произведения. (Chloé Delaume обнаружила себя героиней романа Бориса Виана "Пена дней" и после написала о нем эссе - прим. пер.) Как вы планируете ответить? Сделаете из Амели персонаж в шляпе в вашем новом романе?

Я не планирую "отвечать". Кроме как на ваши вопросы - чтобы сказать, как я люблю эту книгу. Она необычна, она вызывает у меня мысли о приключениях Франсуа Виньона, так что можно здесь еще добавить? Я не собираюсь пользоваться книгой, чтобы пафосно суетиться и восходить на сцену. У меня другие литературные проекты.

Какое влияние на вашу аудиторию произвела эта Петронилла?

Я не очень люблю слово "аудитория", это напоминает "электорат" в политике, немного презрительное название группы читателей. Впрочем, я не считаю себя писателем с большой публикой, и это потому, что я полагаю, что меня трудно читать, так как к тексту приходится прилагать интеллектуальное усилие, но некоторые читатели признавались, что их взволновали затрагиваемые мной темы (хотя они и сочли их мрачными).

Перевод мой. Перевожу как умею.

---

Петронилла

[Клевер]

Как и в книге "Словарь имен собственных", в "Петронилле" Амели пишет о своей близкой подруге, на сей раз - о писательнице Stephanie Hochet
Вот их совместное фото.

---

[Jah Linn]

а проясните кто-нибудь, пожалуйста, вопрос Жюльетты? в одном из интервью здесь говорится, что она перестала развиваться в 16 лет и сейчас беспомощна, как ребёнок. в другом - интервью с самой Ж., где упоминается высшее образование, муж и прочее. что является правдой?) что за заболевание у сестры Амели?

---

Китай 1972

[Клевер]

В 1972 году (за два года до приезда семьи Нотомб) в разгар Культурной революции Антониони неожиданно получил исходящее от высших эшелонов власти (по слухам, от самого Чжоу Эньлая) приглашение в КНР для создания фильма о прекрасном новом Китае. Восемь недель съемочную группу возили по специально отобранным местам в Пекине, Нанкине, Сучжоу, Шанхае и провинции Хэнань.
Антониони сразу предупреждает зрителя, что снимает лишь то, что разрешили официальные власти. Однако иногда режиссер все же незаметно нарушает наложенные ограничения как истинный документалист. Даже с долей здорового хулиганства и бунтарства. Как европеец, Антониони имеет свой определенный багаж знаний о стране. Но постепенно, по мере дальнейшего путешествия по Китаю, итальянец отказывается от накопленного годами, буквально сливаясь с камерой и каждой клеточкой впитывая все новые и новые знания. С каждым шагом Китай становится все более непохожим на ту страну, образ которой засел в голове у большинства.
Фильм был сразу же запрещен Мао Цзэдуном и его кликой, сами китайцы смогли увидеть его лишь 30 лет спустя. (описание отсюда)
rutracker.org/forum/viewtopic.php?t=1581593 (с русским переводом)

---

Этель

[Клевер]

Our secrets by ~MelissaStein on deviantART


(c) Melissa Stein

---

дружественный баннерообмен

[Амели Нотомб]

---

Немного китайская сказка: тизер

[Клевер]

В Журнале «Иностранная литература» 2011, №11 опубликован перевод сказки Нотомб Légende peut-être un peu chinoise, На сайте "Иностарнки" выложен кусочек, который я копирую сюда.(Еще раз: это не весь рассказ! он обрывается на самом интересном месте!)

Люди склонны забывать все важное. Забыли и прекраснейший Дворец Облаков, где жил 10234 года назад Император самой великой страны в Поднебесной - Китая.
Дворец этот был так несказанно красив, что гостям приходилось надевать темные очки, чтобы не ослепнуть, так как стены его были покрыты алюминиевой фольгой, отчего он весь блестел и сверкал, как новехонькая кастрюля. Кто пожил там, уже не мог жить нигде больше: после этого Дворца все другие казались унылыми и заурядными.
Император Тон Шу скончался. Его похоронили вместе с 99 живыми женами. Это была очень волнительная церемония. Когда же истекли два года всеобщего траура, Главный Камергер Императорского двора попросил аудиенции у единственного сына покойного Императора, прекрасного принца Пинь Иня.
- Принц, - начал он с низким поклоном, - пора вам унаследовать престол вашего достопочтенного отца. Но вам известны китайские законы: принц не может стать императором, пока он не женат. Вам двадцать лет - самое время жениться. Я пошлю придворного художника Чжана во все провинции страны, и пусть он напишет портреты самых красивых принцесс в Империи. Он привезет их вам, и вы сможете выбрать себе жену, не пускаясь в дальний путь.
- Ммм, - ответствовал принц Пинь Инь, по своему обыкновению, без энтузиазма.
Он вообще был юношей печальным и вялым, и никто не мог понять, какая тоска его гложет.
Дело в том, что Пинь Иню наскучила красота. Все во Дворце Облаков было слишком красиво: сад так красив, что в нем страшно было гулять. Яства так красивы, что их страшно было есть. Рабы так красивы, что их страшно было сечь. Слишком красивы были кровати, слишком красива посуда, слишком красивы лошади... даже таблетки аспирина, которые принц принимал, чтобы забыть красоту, были красивы, как отборные жемчужины.
Молодому человеку Дворец казался невыносимо скучным. За всю свою жизнь он не видел ничего мало-мальски уродливого и мечтал об уродстве. Он был уверен, что оно куда интереснее и забавнее, чем красота. Но сколько он ни искал, так и не нашел во Дворце Облаков ни одного уродливого уголка и год от года становился все более вялым и печальным.
Тем временем художник Чжан отправился в путь по провинциям Китая. Весть об этом разнеслась быстро, и все принцессы наперебой зазывали его к себе.
Однако Камергер напрасно доверял Чжану, который был плутом без чести и совести. Приступая к работе, он говорил принцессе:
- О принцесса, вы дивно прекрасны, но прыщик на носу портит вашу красоту. Дайте мне десять золотых, и я напишу вас без этого изъяна.
Другой он говорил так:
- О принцесса, вы прекрасны, подобно луне, но луна была бы стократ красивее, если бы не косила. Дайте мне десять золотых, и я...
А третьей так:
- О принцесса, я в жизни не видел такой красоты, но не кажется ли вам, что ваш носик был бы куда лучше, будь он покороче?
Ну и так далее. Всем девушкам так хотелось выйти замуж за принца, что они, конечно же, соглашались с художником и взамен щедро осыпали его золотом. И Чжан писал их без изъянов.
Наконец он прибыл в самую отдаленную провинцию Империи и явился во дворец принцессы Мирзы. Она была так ослепительно прекрасна, что Чан лишился дара речи. Он оглядел девушку с головы до ног - красота ее была совершенна. Ни тени изъяна.
Однако мошенник думал лишь о деньгах и потому сказал:
- О принцесса, вы прекрасны, как ангел. Но вы были бы поистине неотразимы со светлыми волосами: это так пошло бы к вашей желтой коже и раскосым глазам. Дайте мне десять золотых, и я напишу вас белокурой...
- Об этом не может быть и речи, - отрезала Мирза, ибо она была столь же умна, сколь красива. - Напишите меня такой, какая я есть.
И тогда разозленный отказом Чжан написал самый ужасный портрет за всю свою карьеру. Он обезобразил красавицу, наградив ее на холсте всеми изъянами, которых лишил других принцесс. С портрета смотрела образина, усыпанная жирными красными прыщами, ее глаза косили на длиннющий нос. У нее было зеленоватое лицо, черные зубы, безгубый рот и жирные волосы, густо пересыпанные перхотью.
Художник вернулся во Дворец Облаков с сотней полотен. Он показал их принцу одно за другим, называя имя каждой принцессы. Все девушки были красивы, как на подбор, совершенно красивы, чересчур красивы, и принц Пинь Инь зевал от скуки.
- На что мне такая красота? - вздыхал он, глядя на портреты. - С красивой женой будет еще скучнее, чем одному.
Уродину Чжан приберег напоследок. Он заранее радовался, уверенный, что принц не стерпит такого безобразия и бросит девушку в тюрьму.
- А вот и последний портрет! - объявил он зычным голосом. Несравненная принцесса Мирза из провинции Плюнь Дунь.
И Чжан показал портрет. Дружный крик ужаса вырвался у придворных.
- Немыслимо! До чего она безобразна!
- Это оскорбление власти! В тюрьму ее!
А принц Пинь Инь улыбнулся. Широко улыбнулся впервые в жизни. Он смотрел на портрет принцессы, и сердце его наполнялось бесконечной радостью.
- Вот на ней я и женюсь! - провозгласил он свою волю.
Придворные покатились со смеху.
- Ну принц, вы и шутник!
- Я не шучу, - ответил Пинь Инь. - Эта чудесная девушка нравится мне больше всех, и я женюсь на ней. Или вообще никогда и ни на ком не женюсь.
- Но, принц, - трепеща заговорил Главный Камергер, - вы не можете жениться на такой страхолюдине. Взгляните лучше вот на эту принцессу или на ту...
- Здесь распоряжаюсь я! И я запрещаю вам называть мою невесту страхолюдиной. Доставить ее сюда немедля, ибо я сгораю от любви к ней!

(Далее см. бумажную версию.)

---

[Клевер]

Жюльетта. Та, которая читала рукописи, спрятанные в ящиках стола. Та, которая в 2003 году читала со сцены тексты Амели под музыку (Сати, Равель, Пуленк), связав воедино музыку и литературу. Та, которая тоже пишет, но не пытается публиковаться.
Интервью:
-Это смущает: ваш голос похож одновременно на голос вашей сестры и вашей матери.
-Это, должно быть, товарный знак. Мы жили вместе долгое время, это сыграло роль.

-Как вам пришла идея читать тексты вашей сестры со сцены?
-Это была вовсе не моя идея, а пианистки Жаклин Лекарт. Она была покорена текстами Амели, и случайно сказала об этом баритону Жану-Луи Дюмулену, который тоже большой поклонник книг моей сестры. Меня было легко убедить, тем более что Амели ставит музыку на первое место из всех искусств. Для нее честь - приблизиться к музыке тем или иным способом. В этом представлении музыка чередуется с декламацией частей текста. Что удивительно, это то, что мы нашли большое сходство между многими текстами и музыкой. В один из моментов, когда я читала "Метафизику труб", я говорила о ливне, и в мелодии, которая звучала перед этим, я заметила, что можно услышать звуки дождя. Случайность хорошо подошла. Хотя это была не случайность, но решение было не мое.
-Что определило ваш выбор?
-Я выбрала несколько воспоминаний, как, например, отрывок про снег в "Любовном саботаже", потому что, как и все, я была поражена красотой и поэзией этого текста. Я также искала поэтичные тексты, которые хорошо сочетаются с музыкой. Чтение этих текстов вслух наполняло меня радостью, я открыла их по-другому. Я почувствовала себя еще ближе к сестре.
-Вы актриса?
-Только для удовольствия. Я 8 лет училась драматическому искусству, но как любитель. Это было в Уккельской Академии, в одной из коммун Брюсселя.
-Вы так же, как и ваша сестра, изучали литературу?
-Да, так же, как она, я получила лицензиат (ученая степень - пр. пер.) по романской филологии, потому что в школе я предпочитала уроки французского. У меня не было особой тяги стать профессором, и я не долго им пробыла, потому что у меня нет вируса преподавания.
-Вы сами тоже пишете?
-Немного. Ничего особенного. Я фундаментально ленива и у меня нет безудержного воображения моей сестры. У меня только средний талант. Я писала пьесы, когда была подростком, и недавно написала два маленьких романа, один из которых рассказывает о нашей жизни в Китае. Этот текст остался конфиденциальным, для семьи. Я не пыталась его издать. Тем более, что я написала его значительно позже "Любовного саботажа" и случайно, когда я перечитала роман сестры в поисках текста для декламации, я на самом деле вздрогнула, "Саботаж" был слово в слово тем, что я написала годами позже в моем романе. Само собой, так как в книге Амели множество реальных вещей, автобиографических, того, что мы рассказывали друг другу годами, мы используем одинаковые слова в рассказе о происшествии из нашего детства. Моя книга была просто-напросто плагиатом с "Саботажа".
-Вам, так же, как вашему отцу и вашей сестре, удаются диалоги...
-Я всегда обожала заниматься театром. В Японии, когда мы ходили в американскую школу, мы разыгрывали наши первые театральные пьесы. Это не было что-то великое, но это заражает тебя вирусом очень рано. Тем более, что потом мы посещали французский лицей и что можно сказать хорошего о французском преподавании - это то, что курс французского языка занимает там важное место. Более важное, чем в Бельгии, где на первое место ставят математику и науки. Это прививает вкус к языку, уважение к орфографии и грамматике.
-У вас нет впечатления, что Азия наложила на вас отпечаток, как и на вашу сестру, до такой степени, чтобы писать о тех годах?
-Да, наше пребывание там оставило след. Но однако, причина, по которой я пишу - это потому что мой муж, которому я вечно говори: Япония то, Китай это, попросил меня писать об этом. Я могла писать и о других местах, где мы жили,..... но в Китае было самое веселое и романтичное. Я прожила то же детство, что и Амели, но я не получила такого же вдохновения. Разница между ей и мной - талант. В конце концов не важно, где она жила в детстве, потому что она могла провести его на дне Парижа - и написала бы вещи не менее гениальные.
-Из Китая и японии, детство в какой стране вы предпочитаете?
-Я не могу вам сказать, потому что Япония невероятно красива, но я должна признать, что В Китае мы развлекались больше всего. У нас была свобода детей, которой мы не знали в Японии. И, так как в Китае мы были взрослее, у нас не было молодых нянь, ни надзора родителей, никакого долга. Коммунизм, закрытость страны, мы, дети, не чувствовали совсем, от этого страдали только наши родители. А мы - у нас была самая огромная свобода, которую только можно иметь.
-Это слияние, в котором с вами выросла Амели - вы тоже жили в нем?
-Да. Особенно когда мы были маленькими. Мы были на самом деле очень близкими, но я всегда оставалась ее старшей сестрой. У взрослых разницы в годах не существует. Когда одна из нас начинает фразу, другая почти всегда заканчивает ее. Мы немножко как Лорел и Харди ( американские киноактёры, комики, одна из наиболее популярных комедийных пар в истории кино прим.пер.).
-Подростковый возраст был для вас такой же голгофой?
Может быть, меньше, чем для Амели, потому что, хоть отрочество и трудный период для всех, я явно меньше страдала, чем моя сестра. Я лучше пережила его, хоть для меня это тоже был период траура по детству, где счастье было абсолютным и где мы не задавались экзистенциальными вопросами. "Антихриста" мне напоминает об этой эпохе нашей жизни. Мне казалось, что я перевернула страницу, но не до конца.
-Когда Амели скрывала от всех, что она пишет, вы это читали?
-Да. Я всегда читала всё, что она пишет. Может быть, и есть вещи, которые она мне не показывала, но уже когда ей было 17 лет, я читала все, что она не показывала другим. Сейчас, когда мы живем раздельно, я знаю, что она пишет еще множество вещей, которые не публикует, но я их не видела.
-Вы увидели ее талант?
-Сразу же. Я ей сказала, что думала, что это было гениально. Но она, как многие очень одаренные люди, не была довольна. Она была очень требовательна к своим тектсам.
-Амели говорит, что писательство имеет для нее терапевтическую ценность. Какие изменения вы заметили в ней с тех пор, как она пишет?
-Она пишет очень давно, так что трудно сказать. Это не изменило ее, нет, это скорее обогатило и открыло ее жизнь.
Как вы живете в этом поклонении, которое она к вас испытывает?
-Если она говорит, что я очень красива, то это не вызывает у меня неприязни. Здесь есть частица лести младшей сестры к старшей. Я ее вижу очень хорошо, учитывая, что мы долго жили вместе, и я считаю это скорее как содружество между нами.
-В "Катилинариях" пара Эмиль и Жюльетта - это вы и ваша сестра?
-Эмиль, Амели, это очень близко. Жюльетта и Жюльетта, тут и пояснять нечего. Так что возможно, да, что это мы. Но это всегда так. Все персонажи Амели похожи на нее. А меня, думаю, можно найти только в "Катилинариях".
-В этом романе Эмиль говорит "Жюльетта была моей матерью и дочерью". Я спрашиваю себя, не так ли вы живете в ваших отношениях?
-Да. Можно сказать и так.
-Ваши воспоминания простираются так же далеко, как и ее?
-Да. Они простираются действительно очень далеко. Я не думаю, что моя память лучше, чем у других людей, но так как я всегда жила в разных домах и разных географических местах, я могу довольно точно знать даты и ситуации из воспоминаний. Но у меня меньше воспоминаний, чем у Амели, потому что вот у нее - Да, у нее очень острая память.
-Вы разделяете ее литературные вкусы?
-Мы читаем всю жизнь. Книги - это один из наших способов сближения. Когда мы были маленькими мы запоем читали комиксы. Сейчас, когда мы выросли, если мы еще читаем, то это книги, которые нам особенно нравятся. Амели более начитана, чем я. Я читаю не очень быстро, но чтение - это необходимое удовольствие для моего существования. Моя сестра обладает таким знанием литературы, которое меня поражает каждый день. Она - один из моих основных советников в том, что касается литературы. Когда она находит прекрасную книгу и мне ее советует, я, как правила, соглашаюсь с ней. Я помню, как прочитала, благодаря ей, "Девушку с жемчужной сережкой" Трейси Шевалье. У нас одинаковая страсть к Золя и Бальзаку. Мы их читаем, перечитываем, не перестаем их цитировать.
-Можно сказать, что вы и ваша сестра принадлежите к литературной семье?
-Слово, наверное, слишком сильное, но я знаю, что мы все любим читать. И мой брат, и моя мать. К тому же, она не говорит об этом, но она очень хорошо пишет. Ее письма великолепны. Она всегда пишет длинные письма со множеством деталей о нашей жизни. Мы их фотокопируем, мы их передаем друг другу.

---

RSYA 2011 Номинация: Лучший рисунок

[Maya Fagutist]

Я заметила ее в первый же день — такая улыбка! И сразу захотелось познакомиться.
Хоть я наверняка знала, что не получится. Подойти к ней — куда там! Я всегда дожидалась, чтобы другие подошли ко мне сами, а никто никогда не подходил.
<...>
...Однажды взгляд ее упал на меня. Я подумала, что она тут же и отвернется. Но нет — она не отводила глаз и внимательно меня изучала. <...> Мука не кончалась и стала наконец невыносимой. Тогда, впервые в жизни расхрабрившись, я посмотрела ей прямо в глаза — она помахала мне рукой и засмеялась...

Амели Нотомб.
"Антихриста"

Саммари

...я читала много книг, всегда следила за движениями героев, за их мыслями, поведением... Я мало думала о космосе, но за обедом я взглянула на заголовок газеты, непонятным образом оказавшейся на тумбочке: "открытие в области астрофизики..." Оказывается, в других странах столько жизни, интересно, что было бы, если бы я попала в космос?
Я вспомнила о Христе, сколько времени прошло... Если бы мы были звездами? Такая случайная мысль... на нас бы смотрели люди, с нас бы читали свет, цвет... А потом мы бы сжались, как беззащитные дети, и загорелось бы все внутри: протоны поглотили бы электроны, и энергия бы медленно уменьшалась...
Почему, когда я думаю о нас, я всегда говорю о смерти?
Может, Христа, ты как маленькая смерть моей души? Да... так незаметно мое сердце превратилось рядом с тобой в сверхновую звезду...

---

[Клевер]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

"Аспирин"

[Клевер]

Ранее не публиковавшийся в России рассказ Амели Нотомб!

amelie-nothomb.livejournal.com/29120.html#cutid...

---

День рожденья Нотомб

[Клевер]

13 августа 1967 года в Кобе родилась Амели.